Арнаут де МАРЕЙЛЬ*
|
Вас, Донна, встретил я — и вмиг
|
Огонь любви мне в грудь проник. С тех пор не проходило дня, Чтоб тот огонь не жег меня. Ему угаснуть не дано – Хоть воду лей, хоть пей вино! Все ярче, жарче пышет он, Все яростней во мне взметен. Меня разлука не спасет, В разлуке чувство лишь растет. Когда же встречу, Донна, вас, Уже не отвести мне глаз, Стою без памяти, без сил. Какой Myдpeц провозгласил, Что с глаз долой - из сердца вон? Он, значит, не бывал влюблен! Мне ж не преодолеть тоски, Когда от глаз вы далеки. Хоть мы не видимся давно, Но и в разлуке, все равно, Придет ли день, падет ли мрак, - Мне не забыть про вас никак! Куда ни поведут пути, От вас мне, Донна, не уйти, И сердце вам служить готово Без промедления, без зова. Я только к вам одной стремлюсь, А если чем и отвлекусь, Мое же сердце мне о вас Напомнить поспешит тотчас И примется изображать Мне светло-золотую прядь, И стан во всей красе своей, И переливный блеск очей, Лилейно-чистое чело, Где ни морщинки не легло, И ваш прямой, изящный нос, И щеки, что свежее роз, И рот, что ослепить готов В улыбке блеском жемчугов, Упругой груди белоснежность И обнаженной шеи нежность, И кожу гладкую руки, И длинных пальцев ноготки, Очарование речей, Веселых, чистых, как ручей, Ответов ваших прямоту, И легких шуток остроту, И вашу ласковость ко мне. В тот первый день, наедине... И все для сердца моего Таит такое волшебство, Что я бледнею и в бреду Неведомо куда бреду. И чувствую — последних сил Порыв любви меня лишил.
Ночь не приносит облегченья,
|
Еще сильней мои мученья. Когда смолкает шум людской И все уходят на покой, Тогда в постель и я ложусь, Но с бока на бок лишь верчусь. От горьких дум покоя нет, И я вздыхаю им в ответ. То одеяло подоткну, А то совсем с себя стяну. То вскинусь, то лежу опять, А то примусь подушку мять, Ту ль, эту ль руку подложу,— Покоя я не нахожу. И, изнурен в бессонной муке, Вот я совсем раскинул руки, Глаза уставя в темноту, Чтобы страну увидеть ту, Где издалёка ищет вас Моей любви печальный глас: «Ах, Донна милая, когда ж Найдет поклонник верный ваш Приют иль просто уголок, Где б свидеться он с вами мог, Чтоб этот нежный стан обнять, Чтоб вас ласкать и миловать, Вам целовать глаза и рот, Теряя поцелуям счет, Сливая все в одно лобзанье И радуясь до бессознанья. Быть может, речь моя длинна, Но в ней ведь объединена Вся тысяча моих речей — Бессонных дум в тоске ночей...» Всего я не договорил — Порыв любви меня сморил. Смежились веки, я вздохнул И, обессиленный, заснул. Но и во сне вы предо мной Желанной грезою ночной. Хоть день и ночь моя мечта Одною вами занята, Но сон всего дороже мне: Над вами властен я во сне. Я милое сжимаю тело, И нет желаниям предела. Ту власть, что мне приносит сон, Не променял бы я па трон. Длись без конца, мой сон,— исправь Неутоленной страсти явь! * Бывший клирик, поэт... Трубадур конца XII века |